Всё будет так, как мы напишем...
Букафф было слишком много...
Так что пополняться будет уже эта тема.
Название: Первый после Бога
Автор: Armiria
Бета: ~s.t.e.r.v.a~
Размер: мини
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: Романс
Рейтинг: G
Статус: Закончен
Саммари: Музыка заката не имеет власти над тем, кто разучил её по нотам и с легкостью может наиграть на испанской гитаре...
Примечание: Для ~s.t.e.r.v.a~. Зай, я обещала тебе "божественную" дилогию. Это она. Точнее первая часть. Я тебя очень сильно люблю....
Первый после БогаНад горизонтом медленно разгорался закат. Небо густело на востоке и призывно алело на западе. Облака спешили вслед за солнцем. Воздух свежий и немного прохладный становился прозрачным, в нем четко вырисовывались очертания далекого острова со старым, заброшенным маяком.
Драко стоял на краю, перед ним только небо, пестреющее тысячью оттенков. В нескольких сантиметрах от его ног вниз, в море, отвесно обрывалась скала. Шум волн сливался с музыкой вселенной, слышной лишь на закате, когда алое солнце затрагивает непознанные струны души.
Драко стоял на краю вечности, с равнодушным превосходством глядя в пустую бесконечность перед собой… Музыка заката не имеет власти над тем, кто разучил её по нотам и с легкостью может наиграть на испанской гитаре. Бесконечность оттенков не впечатляет того, кто составлял палитру, а потому в глазах Драко поселилась тоска…
Он, конечно, предполагал, что однажды снова останется один среди звезд, но ждал совсем другого. Для него Поттер до сих пор был нереальным существом, неземным, не человеком. Для него в мире не осталось тайн, для него весь мир был песчинкой, в его жилах текла сила, замещающая собою кровь, пьянящая, багряная, он был Первым Великим…
Драко восхищался им, боготворил его… Он был Богом, потому что это он составил мелодию рассвета и заката, нарисовал палитру красок вечернего неба, придумал снег и сочинил дождь. Это он научил Драко всему, что знал сам.
Однажды он сказал, что человек может смотреть на солнце… Драко поверил. Это было больно, слезы текли по щекам, жар нещадно выжигал зрачки, сознание растворилось в боли, но… потом вдруг все исчезло, и Драко увидел солнце. Такое, каким его видят боги: без светлого ореола, без благоговейного преклонения… Это было поразительное чувство, словно ты был слепцом и вдруг прозрел…
А потом… Потом он осознал: чтобы понять, надо пройти через боль. Все тайны мира можно познать только через боль… И началось… Человек не может дышать водой? Чушь! Дыши! Человек не может умываться огнем? Кто сказал? Попробуй! Человек не может летать? Бред! Лети!
Человек смертен? …
Однажды Поттер разбился. Драко рыдал всю ночь. «Боги тоже умирают», - думал он, но утром абсолютно живой Гарри уже улыбался ему…
- Я просто не поверил в смерть…
Возможно, тогда они стали богами, в тот самый миг, когда Гарри заставил звезду упасть себе на ладонь, а может тогда, когда заменил день ночью, потому что ему хотелось спать, а может, когда растягивал время как пластилин, доказывая, что человек может находиться в двух местах одновременно…
- Весь мир собран из наших представлений о нем, - говорил Поттер. - Он существует, потому что миллионы человек в это верят. Хотя стоит чуть усомниться и…открывается истина.
Драко верил ему и не верил. Но когда он держал весь мир в ладонях, словно крохотную песчинку, и миллионы миниатюрных огоньков обжигали руки, а вокруг проплывали звезды… Верил, он всегда ему верил.
А еще он знал, что однажды Поттеру наскучит играть с мирами, надоест составлять их, словно затейливую мозаику, и тогда он просто уничтожит всё… Так просто…Надо всего лишь сказать: «Не верю…»
Но Драко ошибался. Поттер так и остался гриффиндорцем. Он не стал стирать мир, он ушел сам. Просто однажды растворился в закате, стал солнцем, облаком, морем, слезой на щеке, грустью в глазах, внезапной вспышкой на заброшенном маяке. Это была новая игра. Что ж, Драко принял правила.
Теперь он стоял в тишине на обрыве в центре Вселенной. Это легко было устроить, ведь центр Вселенной там, где её создатель. Власть уже не пьянила, не хотелось повелевать судьбами мира, надоело любить этот недоверчивый свет, тяжело быть одному… Хотя Поттер был всегда рядом: в воздухе, в ветре, в сердце…
А может, Поттер хотел, чтобы Драко пошел за ним в неизвестность? Может, ждал, что и там, где еще не бывал никто, они будут вместе? Может...
Драко спокойно шагнул в пустоту, упругий ветер подставил ладонь под его шаги. Солнце теперь было так близко, что можно было коснуться его расплавленной плоти. Драко раскинул руки и вошел в закат, словно в воду.
В пустоте было легко и прохладно. На краю мира всегда пустота. Драко чувствовал себя Александром Великим. Он достиг края, весь мир принадлежал ему, надо было только взять, только протянуть руку. Теперь, как победитель, как Бог, он стоял на краю мира и ждал своего Гефестиона.
Ждать придется недолго, он это знал. Совсем скоро на призрачном горизонте появится нечеткая фигура. Он подойдет, и Драко, как обычно, вздрогнет, не услышав его шагов…
Гарри улыбнется ему и совсем тихо скажет:
«Я тебя не ждал…»
И Драко совсем тихо ответит:
«Не верю…»
Название: Достучаться до небес...
Автор: Armiria
Бета: ~s.t.e.r.v.a~
Размер: мини
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: Романс
Рейтинг: G
Статус: закончен
Саммари: Бывает так, что выдумать себе бога гораздо проще, чем найти истинного.
Примечание: Для любимой ~s.t.e.r.v.a~, которую мне если и хочеться придушить, то исключительно из ревности )))
Достучаться до небесЕсли бы бога не существовало, его следовало бы придумать.
Стоя на вершине Олимпа и забывая об этом, теряясь во внезапном одиночестве пустоты, Драко придумывал себе бога, шаг за шагом изобретая детали, мелкие и незаметные на первый взгляд, но способные сделать его бога живым.
У бога были сильные, жилистые руки, с красивыми музыкальными пальцами. Руки, которые пахнут теплом. Этими руками он творит чудеса, стоит лишь щелкнуть пальцами или хлопнуть в ладоши, а потом, совсем тихо, но четко и ясно, сказать: «Не верю!»
У бога были приоткрытые в вечной полуулыбке, тонкие, четко очерченные губы, а за ними - рай. Рай его правдивых, честных до слез слов, его голоса, который хочется слушать вечно, в котором трепет ночного леса, шорох дождя в осеннюю полночь, шум прибоя, что трется о скалы… Его поцелуев, не достойных бога в своей пугающе-острой страсти.
У бога невообразимые глаза. В них отражаются миры и звезды, человеческие чувства и чувства божественные. Их нельзя описать, ибо они не имеют даже цвета. В них радуга и чернота, и туман, и метель, и ветер, и буря, и молодая трава в весеннем саду, и вспышка на далеком маяке.
Драко спрятал лицо в ладонях. Как пусто это занятие, как тщетны надежды найти новое там, где все насквозь пронизано чужими мечтами. Можно выдумать бога, забыв о том, что выше нет ничего, только небо, а у мира уже есть бог. Но всегда выходит Гарри. Только Гарри. Драко знал об этом, но раз за разом пытался создать кого-то, кто был бы выше, достойней, сильнее. Возможно, это было глупо, но еще глупее было пытаться достучаться до небес.
Как Драко оказался один снова? У кого теперь спросишь… Просто Гарри ушел однажды и снова не сказал, куда. Было поздно искать край вечности, в черноте не бывало закатов, и где искать Поттера Драко уже не знал, да и устал. Устал гоняться за ним в пустоте и слушать тишину, в надежде поймать вдалеке его тихий смех.
А потом появилось небо. Бескрайнее, оно синевой разлилось по верхнему краю черноты и замерло стеклянным куполом над Драко. «И сказал бог: - Пусть будет небо. И стало небо. И увидел бог, что это хорошо», - вслух произнес Малфой. Теперь он знал, где искать бывшего гриффиндорца, вот только купол был слишком прочным, и не было больше сил сказать: «Не верю!»
Бывает так, что выдумать себе бога гораздо проще, чем найти истинного. Драко поверил в его небо и подписал себе приговор на одиночество.
Может, Гарри тоже скучал, но Драко больше не чувствовал той горячей, острой потребности в себе, что жгла его когда-то на краю мира, который они так давно забыли. Деятельный, быстрый, глубокий Поттер находился в вечном поиске. Сила не тяготила его, но давала простор для воображения. Он желал ветер – и был ветер, он желал дождь – и был дождь. Возможно, где-то далеко, на фоне, Гарри и ощущал тоску, но бежал от неё, прятался за бесконечной чередой только что придуманных дел. Драко так не мог. Он принимал тоску в себя, оценивал её и добавлял к бездонному колодцу, что уже накопился в душе.
В безвременье не было дней или ночей, уже привычное небо над головой никогда не темнело. Драко мог бы и не спать, сон был привычкой другого мира, но, не имея возможности видеться сны, он бы, наверно, вскоре умер от однообразия окружающего пейзажа, не имея сил изменить его, подстроив под себя. Однажды проснувшись, Драко увидел над головой луну. Она серебристо поблескивала ровно посреди небосвода, а рядом робко примостилась первая звезда.
Она звалась Сириус, это Драко понял сразу, лишь только открыл глаза. Он пожелал бы никогда не проснуться, но судьба была жестока.
Гарри создавал новый мир. Малфой понимал это, как и то, что в этом новом мире для него снова не найдется местечка, разве только, рядом с богом, где-нибудь над небом. Но, на самом деле, нет ничего скучнее. Быстро проходят иллюзии, реальность проступает во всем и, принимая свою силу, как реальность, с каждым разом все труднее говорить: «Не верю!»
Драко поверил в его звезды.
Не мог не поверить, ведь это был Гарри. Пусть ни в любви, нив смерти, ни в боли он не мог быть с ним. Но в одиночестве, присутствуя при создании мира, он чувствовал его как никогда сильно, понимая каждый его жест, не имея возможности видеть. От этого чувства щемило в груди давно позабытое сердце, и почему-то хотелось плакать. От этого чувства хотелось летать. Драко замер. Ему впервые за очень долгое время чего-то по-настоящему хотелось. Слово «хочу», позабытое вместе с «надо», давно уступило место бескрайнему «могу» и философскому «зачем». И вот вернулось. Это было как детство, как праздник, как вера.
Драко понял.
Впервые понял сам.
Не верить было легко, но опасно. Слишком легко было заиграться. Оказалось, был путь проще. Гарри, сам не осознавая этого, показал ему.
Драко улыбнулся.
Первая улыбка нового мира.
Крыльев не было за спиной, иначе было бы слишком прозаично. Драко просто взлетел, как привык уже это делать и, в то же время, совсем по-другому. Небеса над головой казались прочнее гранита и прозрачнее хрустала. Казалось даже, что там, наверху, если прислушаться, можно расслышать звонкие шаги.
Счастье захлестывало Драко волнами. Впервые за долгое время он знал, что делать. Он больше не желал ничего изобретать и выдумывать. Он хотел быть самым близким для Гарри, плевать, что тот не подпускает ближе, чем для дуэли. Сейчас, когда Драко так уверен, между ними только небо, на ощупь хрупкое, как лед.
Достучаться до небес оказалось удивительно просто. Стоило только поверить.
Верю…
Произносить это было несравнимо приятней. Первое верю, словно первое люблю. Но убедить Поттера не удастся, об этом не могло быть и речи. Гарри творил без веры, с божественной силой в руках, но без бога в душе. И все же, Драко не сомневался.
Картина перед ним была настолько сюрреалистичной, что замирало дыхание: из пролома в небесах на черноту внизу лился яркий, теплый свет, освещая странные, шевелящиеся внизу тени.
Не колеблясь ни секунды, Драко вошел в пролом, словно всю жизнь только этим и занимался. Теперь его сложно было смутить такими мелочами, как пробитое насквозь небо.
Искать Поттера долго не пришлось. Тот сидел тут же, и свет служил ему троном. Драко шагнул к нему, внезапно растеряв всю смелость. Он не мог сломать хрупкое совершенство поттеровского неверья своей неосторожной идеей. Разве богу нужны одобрения или критика? Разве ждет он пожеланий и предложений от тех, кто не достоин и подножия его престола? Озарения жалкого пророка ничто. Бог сам решает, кого ему слушать.
В нерешительности от этих мыслей Драко замер, любуясь фигурой в светлом ореоле. Внезапно Гарри поднял глаза и улыбнулся, такой открытой, честной улыбкой, что Малфой разозлился собственным мыслям. Это ведь только Гарри. Гарри, чья улыбка стоит смерти, чьи слова словно пишет в воздухе чья-то невидимая рука. Гарри, которого он, без всякого сомненья, любит и который, возможно, все же любит его, если не всем сердцем, то хотя бы в ответ.
Сейчас он спрыгнет с пьедестала и кинется к нему. Обнимет, порывисто и смущенно, и станет рассказывать о том, что задумал сотворить. Но сначала непременно скажет:
- Как хорошо, что ты пришел!
Драко будет слушать его, а когда дыхание Гарри собьется, и он на минуту умолкнет, вдруг, ни с того, ни с сего, скажет:
- У мира должен быть только один бог…
И почувствует, как вспыхнет от боли каждая клеточка кожи, ощутив испуг Поттера.
- Что ты говоришь, Драко? - закричит он. - Двое, всегда двое. Кто я без тебя?
Драко шагнет к нему и Гарри умолкнет, прочитав улыбку в его глазах.
- Не бойся, - скажет Драко и возьмет его за руку.
Закроет глаза. Верю.
Невообразимое счастье единства захлестнет его, когда их пальцы медленно, будто нехотя, начнут сливаться. Единство – высшее проявление любви.
Единство мыслей, единство чувств, единство тел и, наконец, единство сущностей. Одно тело, одни губы на выдохе, один взгляд, одно сердце на двоих… и там, в бесконечности, что мы зовем сознаньем, они замерли в вечном объятье, навсегда вместе.
Не надо больше выдумывать бога. Он здесь, совсем рядом. У него зеленые глаза... а может, серые? У него в смоляных волосах серебристые пряди, словно седина или иней... У него вера и неверье в сердце... Он разный и единый, но повторяющийся много раз в отражении миллионов кривых зеркал.
Он один для всех и для каждого свой. Он существует, пока ты в него веришь...
Название: Темно. Этюд в синих тонах.
Автор: Armiria
Бета: Polno4 aka Arwen
Пейринг: ГП\ЛМ
Саммари: Для ~s.t.e.r.v.a~ в день рождения. Наеянно пятой книгой. Не то что бы АУ, но просто кусочек между строк. Как увиделось.
Примечание: По желанию Зайца может иметь продолжение. Если понравится, конечно))
Темно.Этюд в синих тонах...Темно-синяя чернильная чернота клубилась вокруг Гарри мрачными облаками, длинный коридор убегал в бесконечность, соблазняя боковыми туннелями, в глубине которых серыми кляксами и осколками эха вспыхивали проклятья. За спиной нарастал монотонный звучный гул, отражающийся от каменных стен, но гаснущий в туманном мраке. В ушах еще трещал звук разбитого стекла и странно знакомый голос, вещающий неясные в шуме битвы слова. Глаза застилали слезы острой, как никогда боли утраты, пускающей корни в самое сердце и расцветая злобой, прорывающейся наружу жалкими слезами и безумной жаждой убийства.
Убить ту, что не достойна жизни…
Дороги он не знал, и, кажется, уже не первый раз срывался на бессмысленный бег по кругу. Давно остались позади друзья, которых он привел за собой на смерть, давно забылись обязательства и клятвы. Только жаркая разъедающая алая ярость внутри и бесконечный бег в густую синюю темноту впереди.
Чья-то рука крепко схватила его за плечо. Мгновение он пытался вырваться, слезы хлынули из глаз потоками, смывая со щек безумный румянец. Знакомый запах дорогого парфюма и тонко выделанной кожи перчаток защекотал ноздри, властная рука крепче сжала плечо и потянула за собой куда-то в сторону.
Неглубокая ниша в стене, совершенно невозможная в отделе Таин, стала спасительным убежищем. За зыбкой гранью сумрака, там, в коридоре, время будто остановилось, замерло, не дыша и поджидая. Отступил ком в горле, и Гарри, тяжело дыша, прижался спиной к широкой спине Люциуса Малфоя.
- Дыши, - не то попросил, не то приказал мужчина, и Гарри старательно задышал спокойнее, глубже.
В темноте их дыхание было почти неразделимо. Гарри вжимался затылком в лопатку Малфоя, чувствуя, как отступает приступ удушья и разжимаются отчаянно стиснутые кулаки.
– Ты должен бежать! - спустя минуту, быстро, взволнованно, проговорил Люциус. – Налево, лифт, атриум… Летучий порох, камин… Произнесешь любой адрес, любой, слышишь! Ты должен успеть!
- Куда? - Гарри чувствовал, что устал. Устал бегать, ненавидеть, устал просто дышать. - Зачем?
- Белла, - выдохнул мужчина со злостью, - она вызвала Его! Ты должен уходить, немедленно.
- Сначала я прикончу её! – в груди снова зарождался горячий узел, кровь неистово стучала в висках.
- Позже, прошу, Гарри, позже. Хочешь, я сам сделаю это для тебя? А сегодня ты уйдешь…
- Нет!
Гарри знал, что этот странный, дорогой человек думает о нем. Импульсивный подросток, сумасшедший, мальчишка с манией величия, развлечение одного месяца, пустышка для него. Ему было все равно. Сейчас он дышал его тяжелыми дорогими духами, глубоко и часто, наслаждаясь этой неожиданной передышкой.
- Люциус…
- Да?
- Почему ты ушел?
Тяжелый вздох никак не походил на ответ. Малфой запрокинул голову, касаясь затылком макушки Гарри. Длинные, кажущиеся голубоватыми, волосы легли на плечи мальчика и щекотали шею.
- Я считал, ты все понял… - Гарри мог вынести что угодно, только не эту тягучую насмешку в его голосе. – Я женат. Мой сын - твой ровесник…
- Лжец, - как же Люциус ненавидел это хлесткое яркое слово.
Он резко развернулся, прижимая к стене гриффиндорца и впиваясь поцелуем в мальчишеские влажные губы, приоткрытые не то в ожидании, не то в улыбке. Пальцы Гарри сжали платиновую прядь, потянули вниз, заставляя наклониться сильнее. Сам он, хрупкий, юный, грациозно выгнулся в нетерпеливых руках. С тихим деревянным стуком обе палочки упали на пол… К черту время! Оно остановилась там, в синем мраке коридора Отдела Таин.
- Люциус, почему ты ушел?
- Потому что тебе было четырнадцать, - жаркий выдох в самое ухо.
- Ты вернешься? Я вырос!
- Сейчас ты выйдешь отсюда и доберешься до каминов. Уберешься куда-нибудь на край света, - он приложил палец в перчатке, остро пахнущей кожей, к распахнувшимся губам, предвосхищая слова. – Я не хочу знать. Не должен.
- Ты вернешься?
- Ты выживи сперва!
- Ты вернешься?
Мальчишка! Ему не понять: для него только две стороны, только два пути, и жизнь, как шахматная доска.
- Я буду с тем, кто победит…
И Гарри рванулся прочь. Подальше от этих жестоких, таких меркантильных, таких подлых слов. Нырнул, словно в воду, в черноту и, не осознавая ничего, бросился бежать. Налево… Лифт… Атриум… Беллатрикс… И слепая ярость накрыла, поглотила, заставила забыть себя, оставила только одно желание – мучить, пытать, разрушать, убивать…
- Ты только победи, Поттер… Прошу тебя, победи…
Так что пополняться будет уже эта тема.
Название: Первый после Бога
Автор: Armiria
Бета: ~s.t.e.r.v.a~
Размер: мини
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: Романс
Рейтинг: G
Статус: Закончен
Саммари: Музыка заката не имеет власти над тем, кто разучил её по нотам и с легкостью может наиграть на испанской гитаре...
Примечание: Для ~s.t.e.r.v.a~. Зай, я обещала тебе "божественную" дилогию. Это она. Точнее первая часть. Я тебя очень сильно люблю....
Первый после БогаНад горизонтом медленно разгорался закат. Небо густело на востоке и призывно алело на западе. Облака спешили вслед за солнцем. Воздух свежий и немного прохладный становился прозрачным, в нем четко вырисовывались очертания далекого острова со старым, заброшенным маяком.
Драко стоял на краю, перед ним только небо, пестреющее тысячью оттенков. В нескольких сантиметрах от его ног вниз, в море, отвесно обрывалась скала. Шум волн сливался с музыкой вселенной, слышной лишь на закате, когда алое солнце затрагивает непознанные струны души.
Драко стоял на краю вечности, с равнодушным превосходством глядя в пустую бесконечность перед собой… Музыка заката не имеет власти над тем, кто разучил её по нотам и с легкостью может наиграть на испанской гитаре. Бесконечность оттенков не впечатляет того, кто составлял палитру, а потому в глазах Драко поселилась тоска…
Он, конечно, предполагал, что однажды снова останется один среди звезд, но ждал совсем другого. Для него Поттер до сих пор был нереальным существом, неземным, не человеком. Для него в мире не осталось тайн, для него весь мир был песчинкой, в его жилах текла сила, замещающая собою кровь, пьянящая, багряная, он был Первым Великим…
Драко восхищался им, боготворил его… Он был Богом, потому что это он составил мелодию рассвета и заката, нарисовал палитру красок вечернего неба, придумал снег и сочинил дождь. Это он научил Драко всему, что знал сам.
Однажды он сказал, что человек может смотреть на солнце… Драко поверил. Это было больно, слезы текли по щекам, жар нещадно выжигал зрачки, сознание растворилось в боли, но… потом вдруг все исчезло, и Драко увидел солнце. Такое, каким его видят боги: без светлого ореола, без благоговейного преклонения… Это было поразительное чувство, словно ты был слепцом и вдруг прозрел…
А потом… Потом он осознал: чтобы понять, надо пройти через боль. Все тайны мира можно познать только через боль… И началось… Человек не может дышать водой? Чушь! Дыши! Человек не может умываться огнем? Кто сказал? Попробуй! Человек не может летать? Бред! Лети!
Человек смертен? …
Однажды Поттер разбился. Драко рыдал всю ночь. «Боги тоже умирают», - думал он, но утром абсолютно живой Гарри уже улыбался ему…
- Я просто не поверил в смерть…
Возможно, тогда они стали богами, в тот самый миг, когда Гарри заставил звезду упасть себе на ладонь, а может тогда, когда заменил день ночью, потому что ему хотелось спать, а может, когда растягивал время как пластилин, доказывая, что человек может находиться в двух местах одновременно…
- Весь мир собран из наших представлений о нем, - говорил Поттер. - Он существует, потому что миллионы человек в это верят. Хотя стоит чуть усомниться и…открывается истина.
Драко верил ему и не верил. Но когда он держал весь мир в ладонях, словно крохотную песчинку, и миллионы миниатюрных огоньков обжигали руки, а вокруг проплывали звезды… Верил, он всегда ему верил.
А еще он знал, что однажды Поттеру наскучит играть с мирами, надоест составлять их, словно затейливую мозаику, и тогда он просто уничтожит всё… Так просто…Надо всего лишь сказать: «Не верю…»
Но Драко ошибался. Поттер так и остался гриффиндорцем. Он не стал стирать мир, он ушел сам. Просто однажды растворился в закате, стал солнцем, облаком, морем, слезой на щеке, грустью в глазах, внезапной вспышкой на заброшенном маяке. Это была новая игра. Что ж, Драко принял правила.
Теперь он стоял в тишине на обрыве в центре Вселенной. Это легко было устроить, ведь центр Вселенной там, где её создатель. Власть уже не пьянила, не хотелось повелевать судьбами мира, надоело любить этот недоверчивый свет, тяжело быть одному… Хотя Поттер был всегда рядом: в воздухе, в ветре, в сердце…
А может, Поттер хотел, чтобы Драко пошел за ним в неизвестность? Может, ждал, что и там, где еще не бывал никто, они будут вместе? Может...
Драко спокойно шагнул в пустоту, упругий ветер подставил ладонь под его шаги. Солнце теперь было так близко, что можно было коснуться его расплавленной плоти. Драко раскинул руки и вошел в закат, словно в воду.
В пустоте было легко и прохладно. На краю мира всегда пустота. Драко чувствовал себя Александром Великим. Он достиг края, весь мир принадлежал ему, надо было только взять, только протянуть руку. Теперь, как победитель, как Бог, он стоял на краю мира и ждал своего Гефестиона.
Ждать придется недолго, он это знал. Совсем скоро на призрачном горизонте появится нечеткая фигура. Он подойдет, и Драко, как обычно, вздрогнет, не услышав его шагов…
Гарри улыбнется ему и совсем тихо скажет:
«Я тебя не ждал…»
И Драко совсем тихо ответит:
«Не верю…»
Название: Достучаться до небес...
Автор: Armiria
Бета: ~s.t.e.r.v.a~
Размер: мини
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: Романс
Рейтинг: G
Статус: закончен
Саммари: Бывает так, что выдумать себе бога гораздо проще, чем найти истинного.
Примечание: Для любимой ~s.t.e.r.v.a~, которую мне если и хочеться придушить, то исключительно из ревности )))
Достучаться до небесЕсли бы бога не существовало, его следовало бы придумать.
Стоя на вершине Олимпа и забывая об этом, теряясь во внезапном одиночестве пустоты, Драко придумывал себе бога, шаг за шагом изобретая детали, мелкие и незаметные на первый взгляд, но способные сделать его бога живым.
У бога были сильные, жилистые руки, с красивыми музыкальными пальцами. Руки, которые пахнут теплом. Этими руками он творит чудеса, стоит лишь щелкнуть пальцами или хлопнуть в ладоши, а потом, совсем тихо, но четко и ясно, сказать: «Не верю!»
У бога были приоткрытые в вечной полуулыбке, тонкие, четко очерченные губы, а за ними - рай. Рай его правдивых, честных до слез слов, его голоса, который хочется слушать вечно, в котором трепет ночного леса, шорох дождя в осеннюю полночь, шум прибоя, что трется о скалы… Его поцелуев, не достойных бога в своей пугающе-острой страсти.
У бога невообразимые глаза. В них отражаются миры и звезды, человеческие чувства и чувства божественные. Их нельзя описать, ибо они не имеют даже цвета. В них радуга и чернота, и туман, и метель, и ветер, и буря, и молодая трава в весеннем саду, и вспышка на далеком маяке.
Драко спрятал лицо в ладонях. Как пусто это занятие, как тщетны надежды найти новое там, где все насквозь пронизано чужими мечтами. Можно выдумать бога, забыв о том, что выше нет ничего, только небо, а у мира уже есть бог. Но всегда выходит Гарри. Только Гарри. Драко знал об этом, но раз за разом пытался создать кого-то, кто был бы выше, достойней, сильнее. Возможно, это было глупо, но еще глупее было пытаться достучаться до небес.
Как Драко оказался один снова? У кого теперь спросишь… Просто Гарри ушел однажды и снова не сказал, куда. Было поздно искать край вечности, в черноте не бывало закатов, и где искать Поттера Драко уже не знал, да и устал. Устал гоняться за ним в пустоте и слушать тишину, в надежде поймать вдалеке его тихий смех.
А потом появилось небо. Бескрайнее, оно синевой разлилось по верхнему краю черноты и замерло стеклянным куполом над Драко. «И сказал бог: - Пусть будет небо. И стало небо. И увидел бог, что это хорошо», - вслух произнес Малфой. Теперь он знал, где искать бывшего гриффиндорца, вот только купол был слишком прочным, и не было больше сил сказать: «Не верю!»
Бывает так, что выдумать себе бога гораздо проще, чем найти истинного. Драко поверил в его небо и подписал себе приговор на одиночество.
Может, Гарри тоже скучал, но Драко больше не чувствовал той горячей, острой потребности в себе, что жгла его когда-то на краю мира, который они так давно забыли. Деятельный, быстрый, глубокий Поттер находился в вечном поиске. Сила не тяготила его, но давала простор для воображения. Он желал ветер – и был ветер, он желал дождь – и был дождь. Возможно, где-то далеко, на фоне, Гарри и ощущал тоску, но бежал от неё, прятался за бесконечной чередой только что придуманных дел. Драко так не мог. Он принимал тоску в себя, оценивал её и добавлял к бездонному колодцу, что уже накопился в душе.
В безвременье не было дней или ночей, уже привычное небо над головой никогда не темнело. Драко мог бы и не спать, сон был привычкой другого мира, но, не имея возможности видеться сны, он бы, наверно, вскоре умер от однообразия окружающего пейзажа, не имея сил изменить его, подстроив под себя. Однажды проснувшись, Драко увидел над головой луну. Она серебристо поблескивала ровно посреди небосвода, а рядом робко примостилась первая звезда.
Она звалась Сириус, это Драко понял сразу, лишь только открыл глаза. Он пожелал бы никогда не проснуться, но судьба была жестока.
Гарри создавал новый мир. Малфой понимал это, как и то, что в этом новом мире для него снова не найдется местечка, разве только, рядом с богом, где-нибудь над небом. Но, на самом деле, нет ничего скучнее. Быстро проходят иллюзии, реальность проступает во всем и, принимая свою силу, как реальность, с каждым разом все труднее говорить: «Не верю!»
Драко поверил в его звезды.
Не мог не поверить, ведь это был Гарри. Пусть ни в любви, нив смерти, ни в боли он не мог быть с ним. Но в одиночестве, присутствуя при создании мира, он чувствовал его как никогда сильно, понимая каждый его жест, не имея возможности видеть. От этого чувства щемило в груди давно позабытое сердце, и почему-то хотелось плакать. От этого чувства хотелось летать. Драко замер. Ему впервые за очень долгое время чего-то по-настоящему хотелось. Слово «хочу», позабытое вместе с «надо», давно уступило место бескрайнему «могу» и философскому «зачем». И вот вернулось. Это было как детство, как праздник, как вера.
Драко понял.
Впервые понял сам.
Не верить было легко, но опасно. Слишком легко было заиграться. Оказалось, был путь проще. Гарри, сам не осознавая этого, показал ему.
Драко улыбнулся.
Первая улыбка нового мира.
Крыльев не было за спиной, иначе было бы слишком прозаично. Драко просто взлетел, как привык уже это делать и, в то же время, совсем по-другому. Небеса над головой казались прочнее гранита и прозрачнее хрустала. Казалось даже, что там, наверху, если прислушаться, можно расслышать звонкие шаги.
Счастье захлестывало Драко волнами. Впервые за долгое время он знал, что делать. Он больше не желал ничего изобретать и выдумывать. Он хотел быть самым близким для Гарри, плевать, что тот не подпускает ближе, чем для дуэли. Сейчас, когда Драко так уверен, между ними только небо, на ощупь хрупкое, как лед.
Достучаться до небес оказалось удивительно просто. Стоило только поверить.
Верю…
Произносить это было несравнимо приятней. Первое верю, словно первое люблю. Но убедить Поттера не удастся, об этом не могло быть и речи. Гарри творил без веры, с божественной силой в руках, но без бога в душе. И все же, Драко не сомневался.
Картина перед ним была настолько сюрреалистичной, что замирало дыхание: из пролома в небесах на черноту внизу лился яркий, теплый свет, освещая странные, шевелящиеся внизу тени.
Не колеблясь ни секунды, Драко вошел в пролом, словно всю жизнь только этим и занимался. Теперь его сложно было смутить такими мелочами, как пробитое насквозь небо.
Искать Поттера долго не пришлось. Тот сидел тут же, и свет служил ему троном. Драко шагнул к нему, внезапно растеряв всю смелость. Он не мог сломать хрупкое совершенство поттеровского неверья своей неосторожной идеей. Разве богу нужны одобрения или критика? Разве ждет он пожеланий и предложений от тех, кто не достоин и подножия его престола? Озарения жалкого пророка ничто. Бог сам решает, кого ему слушать.
В нерешительности от этих мыслей Драко замер, любуясь фигурой в светлом ореоле. Внезапно Гарри поднял глаза и улыбнулся, такой открытой, честной улыбкой, что Малфой разозлился собственным мыслям. Это ведь только Гарри. Гарри, чья улыбка стоит смерти, чьи слова словно пишет в воздухе чья-то невидимая рука. Гарри, которого он, без всякого сомненья, любит и который, возможно, все же любит его, если не всем сердцем, то хотя бы в ответ.
Сейчас он спрыгнет с пьедестала и кинется к нему. Обнимет, порывисто и смущенно, и станет рассказывать о том, что задумал сотворить. Но сначала непременно скажет:
- Как хорошо, что ты пришел!
Драко будет слушать его, а когда дыхание Гарри собьется, и он на минуту умолкнет, вдруг, ни с того, ни с сего, скажет:
- У мира должен быть только один бог…
И почувствует, как вспыхнет от боли каждая клеточка кожи, ощутив испуг Поттера.
- Что ты говоришь, Драко? - закричит он. - Двое, всегда двое. Кто я без тебя?
Драко шагнет к нему и Гарри умолкнет, прочитав улыбку в его глазах.
- Не бойся, - скажет Драко и возьмет его за руку.
Закроет глаза. Верю.
Невообразимое счастье единства захлестнет его, когда их пальцы медленно, будто нехотя, начнут сливаться. Единство – высшее проявление любви.
Единство мыслей, единство чувств, единство тел и, наконец, единство сущностей. Одно тело, одни губы на выдохе, один взгляд, одно сердце на двоих… и там, в бесконечности, что мы зовем сознаньем, они замерли в вечном объятье, навсегда вместе.
Не надо больше выдумывать бога. Он здесь, совсем рядом. У него зеленые глаза... а может, серые? У него в смоляных волосах серебристые пряди, словно седина или иней... У него вера и неверье в сердце... Он разный и единый, но повторяющийся много раз в отражении миллионов кривых зеркал.
Он один для всех и для каждого свой. Он существует, пока ты в него веришь...
Название: Темно. Этюд в синих тонах.
Автор: Armiria
Бета: Polno4 aka Arwen
Пейринг: ГП\ЛМ
Саммари: Для ~s.t.e.r.v.a~ в день рождения. Наеянно пятой книгой. Не то что бы АУ, но просто кусочек между строк. Как увиделось.
Примечание: По желанию Зайца может иметь продолжение. Если понравится, конечно))
Темно.Этюд в синих тонах...Темно-синяя чернильная чернота клубилась вокруг Гарри мрачными облаками, длинный коридор убегал в бесконечность, соблазняя боковыми туннелями, в глубине которых серыми кляксами и осколками эха вспыхивали проклятья. За спиной нарастал монотонный звучный гул, отражающийся от каменных стен, но гаснущий в туманном мраке. В ушах еще трещал звук разбитого стекла и странно знакомый голос, вещающий неясные в шуме битвы слова. Глаза застилали слезы острой, как никогда боли утраты, пускающей корни в самое сердце и расцветая злобой, прорывающейся наружу жалкими слезами и безумной жаждой убийства.
Убить ту, что не достойна жизни…
Дороги он не знал, и, кажется, уже не первый раз срывался на бессмысленный бег по кругу. Давно остались позади друзья, которых он привел за собой на смерть, давно забылись обязательства и клятвы. Только жаркая разъедающая алая ярость внутри и бесконечный бег в густую синюю темноту впереди.
Чья-то рука крепко схватила его за плечо. Мгновение он пытался вырваться, слезы хлынули из глаз потоками, смывая со щек безумный румянец. Знакомый запах дорогого парфюма и тонко выделанной кожи перчаток защекотал ноздри, властная рука крепче сжала плечо и потянула за собой куда-то в сторону.
Неглубокая ниша в стене, совершенно невозможная в отделе Таин, стала спасительным убежищем. За зыбкой гранью сумрака, там, в коридоре, время будто остановилось, замерло, не дыша и поджидая. Отступил ком в горле, и Гарри, тяжело дыша, прижался спиной к широкой спине Люциуса Малфоя.
- Дыши, - не то попросил, не то приказал мужчина, и Гарри старательно задышал спокойнее, глубже.
В темноте их дыхание было почти неразделимо. Гарри вжимался затылком в лопатку Малфоя, чувствуя, как отступает приступ удушья и разжимаются отчаянно стиснутые кулаки.
– Ты должен бежать! - спустя минуту, быстро, взволнованно, проговорил Люциус. – Налево, лифт, атриум… Летучий порох, камин… Произнесешь любой адрес, любой, слышишь! Ты должен успеть!
- Куда? - Гарри чувствовал, что устал. Устал бегать, ненавидеть, устал просто дышать. - Зачем?
- Белла, - выдохнул мужчина со злостью, - она вызвала Его! Ты должен уходить, немедленно.
- Сначала я прикончу её! – в груди снова зарождался горячий узел, кровь неистово стучала в висках.
- Позже, прошу, Гарри, позже. Хочешь, я сам сделаю это для тебя? А сегодня ты уйдешь…
- Нет!
Гарри знал, что этот странный, дорогой человек думает о нем. Импульсивный подросток, сумасшедший, мальчишка с манией величия, развлечение одного месяца, пустышка для него. Ему было все равно. Сейчас он дышал его тяжелыми дорогими духами, глубоко и часто, наслаждаясь этой неожиданной передышкой.
- Люциус…
- Да?
- Почему ты ушел?
Тяжелый вздох никак не походил на ответ. Малфой запрокинул голову, касаясь затылком макушки Гарри. Длинные, кажущиеся голубоватыми, волосы легли на плечи мальчика и щекотали шею.
- Я считал, ты все понял… - Гарри мог вынести что угодно, только не эту тягучую насмешку в его голосе. – Я женат. Мой сын - твой ровесник…
- Лжец, - как же Люциус ненавидел это хлесткое яркое слово.
Он резко развернулся, прижимая к стене гриффиндорца и впиваясь поцелуем в мальчишеские влажные губы, приоткрытые не то в ожидании, не то в улыбке. Пальцы Гарри сжали платиновую прядь, потянули вниз, заставляя наклониться сильнее. Сам он, хрупкий, юный, грациозно выгнулся в нетерпеливых руках. С тихим деревянным стуком обе палочки упали на пол… К черту время! Оно остановилась там, в синем мраке коридора Отдела Таин.
- Люциус, почему ты ушел?
- Потому что тебе было четырнадцать, - жаркий выдох в самое ухо.
- Ты вернешься? Я вырос!
- Сейчас ты выйдешь отсюда и доберешься до каминов. Уберешься куда-нибудь на край света, - он приложил палец в перчатке, остро пахнущей кожей, к распахнувшимся губам, предвосхищая слова. – Я не хочу знать. Не должен.
- Ты вернешься?
- Ты выживи сперва!
- Ты вернешься?
Мальчишка! Ему не понять: для него только две стороны, только два пути, и жизнь, как шахматная доска.
- Я буду с тем, кто победит…
И Гарри рванулся прочь. Подальше от этих жестоких, таких меркантильных, таких подлых слов. Нырнул, словно в воду, в черноту и, не осознавая ничего, бросился бежать. Налево… Лифт… Атриум… Беллатрикс… И слепая ярость накрыла, поглотила, заставила забыть себя, оставила только одно желание – мучить, пытать, разрушать, убивать…
- Ты только победи, Поттер… Прошу тебя, победи…
@темы: ГП, слэш, фанфик, архив
-
-
29.03.2009 в 23:20