У Скотта Хиггинса, милого преподавателя из Уэсли, я позаимствовала неожиданную идею, о том, что с введением в обиход новой технологии искусству вообще и кино в частности, приходится чем-то жертвовать.
Мне кажется он, Скотт, доносил до меня эту странную мысль недели три, фильм за фильмом. Он показывал мне постепенно, в чем звуковой фильм уступает немому кино, в чем цвет проигрывает черно-белой эстетике начала века.
Это, если подумать, очень парадоксальная идея. Новые технологии должны расширять арсенал художника, добавлять ему инструментов для выражения себя в искусстве.
Но Скотт, на самом деле прав. Звук не добавляет живости фильму, но отнимает возможность фигурно выстроить кадр, идеально выставить свет и поиграть с оттенками и тенями. Звук упрощает восприятие, но вместе с тем уплощает картинку.
Борзейги, как Миккеладжело от кино, добился в немом кинематографе абсолютного графического совершенства. Никто не снимал так после, никто больше не будет так снимать.
Новые технологии ограничивают воображение. Увы.
Я думаю главный вопрос сегодня - как снимать красивое кино, несмотря на то, что есть звук, цвет и 3D.