И, Господи, пусть он уже пойдет в задницу со своим белым пиджаком, и с тонкими пальцами, и сигаретами, и черными глазами, и острым подбородком, и сережкой в языке, и шрамами на запястьях, и фотографиями в душе, и кровью в раковине...

Господи, тем летом, когда мне было 15, надо было его все-таки трахнуть.