Всё будет так, как мы напишем...
Лежу в темноте, уставившись в недостижимый потолок. С утра съемка, но мне не уснуть. Теннант загадочным полушепотом рассказывает мне на ухо страшные сказки, грассирует r, и popping p, и как-то совершенно потрясающе обходит th так, что он скорее угадывается, чем слышится.
Не поймите меня превратно, я уже дышу и больше не сглатываю отчаянно ком в горле, но вот эти r, и p, и волшебное th выбивают из под головы подушку и пускают кровать кругом, а жизнь кувырком.
И вот я уже лежу в темноте с дорожками слез убегающими в волосы по вискам, раздетая, раскрытая, развенчанная перед этим голосом, мягким ядом втекающем в уши.
И он говорит:
Не поймите меня превратно, я уже дышу и больше не сглатываю отчаянно ком в горле, но вот эти r, и p, и волшебное th выбивают из под головы подушку и пускают кровать кругом, а жизнь кувырком.
И вот я уже лежу в темноте с дорожками слез убегающими в волосы по вискам, раздетая, раскрытая, развенчанная перед этим голосом, мягким ядом втекающем в уши.
И он говорит:
Sleep well. If you can.
I can't.
But not in the least because I'm scared.
But not in the least because I'm scared.
